Неточные совпадения
Но, взглянув на часы, он увидал, что теперь уже некогда, и надо торопиться, чтобы не опоздать
к выходу партии. Второпях собравшись и послав с вещами швейцара и Тараса,
мужа Федосьи, который ехал с ним, прямо на вокзал, Нехлюдов взял первого попавшегося извозчика и поехал в острог. Арестантский поезд шел за два часа до почтового, на котором ехал Нехлюдов, и потому он совсем рассчитался в своих номерах, не намереваясь более
возвращаться.
Когда мы
возвратились к Вере Павловне, она и ее
муж объяснили мне, что это вовсе не удивительно. Между прочим, Кирсанов тогда написал мне для примера небольшой расчет на лоскутке бумаги, который уцелел между страниц моего дневника. Я перепишу тебе его; но прежде еще несколько слов.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился
к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет.
Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я
возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию
к больному.
Милочка
возвратилась из города уже
к утру следующего дня и узнала об отъезде
мужа, только проснувшись. В первую минуту эта весть заставила ее задуматься, но Калерия Степановна тотчас же подоспела с утешениями.
— Об одном только прошу я вас, — промолвил он,
возвращаясь к Лизе, — не решайтесь тотчас, подождите, подумайте о том, что я вам сказал. Если б даже вы не поверили мне, если б вы решились на брак по рассудку, — и в таком случае не за господина Паншина вам выходить: он не может быть вашим
мужем… Не правда ли, вы обещаетесь мне не спешить?
Нынешний раз процесс этот совершился даже гораздо быстрее: Ольга Александровна обругала
мужа к вечеру же на второй день приезда и объявила, что она
возвратилась к нему только для того, чтобы как должно устроиться и потом расстаться.
Зайдут
к Семенову, а тут кстати раскупорят, да и разопьют бутылочки две мадеры и домой уж
возвратятся гораздо повеселее, тщательно скрывая от жен, где были и что делали; но те всегда догадываются по глазам и делают по этому случаю строгие выговоры, сопровождаемые иногда слезами. Чтоб осушить эти слезы,
мужья дают обещание не заходить никогда
к Семенову; но им весьма основательно не верят, потому что обещания эти нарушаются много-много через неделю.
— Да в тот же клуб, где ты уже был и поиграл там, — заметила с легкой укоризной Муза Николаевна, более всего на свете боявшаяся, чтобы
к мужу не
возвратилась его прежняя страсть
к картам.
Gnadige Frau тоже была весьма рада и счастлива тем, что
к ней
возвратился муж, а потом, радуясь также и приезду Марфиных, она, с сияющим от удовольствия лицом, говорила всей прислуге: «Наконец Кузьмищево начинает походить на прежнее Кузьмищево!».
На этом кончилось совещание камер-юнкера с Екатериной Петровной, но она потом не спала всю ночь, и ей беспрестанно мерещилось, что
муж ее отравит, так что на другой день, едва только Тулузов
возвратился от генерал-губернатора, она послала
к нему пригласить его придти
к ней.
Gnadige Frau между тем об этих разговорах и объяснениях с прелестным существом в непродолжительном времени сообщила своему
мужу, который обыкновенно являлся домой только спать; целые же дни он возился в больнице, объезжал соседние деревни, из которых доходил до него слух, что там много больных, лечил даже у крестьян лошадей, коров, и когда он таким образом
возвратился однажды домой и, выпив своей любимой водочки, принялся ужинать, то gnadige Frau подсела
к нему.
Возвращаюсь, однако,
к описанию тех отношений, которые установились между Миропой Дмитриевной и откупщицей после их откровенной беседы. Откупщица в то же утро передала
мужу своему о стесненном положении Зверевых и, переговорив с ним, сказала Миропе Дмитриевне...
9-еапреля.
Возвратился из-под начала на свое пепелище. Тронут был очень слезами жены своей, без меня здесь исстрадавшейся, а еще более растрогался слезами жены дьячка Лукьяна. О себе молчав, эта женщина благодарила меня, что я пострадал за ее
мужа. А самого Лукьяна сослали в пустынь, но всего только, впрочем, на один год. Срок столь непродолжительный, что семья его не истощает и не евши. Ближе
к Богу будет по консисторскому соображению.
В этом отношении Софья Николавна была довольна собой; она сама видела, что шла быстро
к цели, и смущало ее только то, что она в горячности оскорбила своего доброго
мужа; она нетерпеливо ждала его, но он как нарочно не
возвращался.
— Ну, я как-нибудь это поправлю! — проговорила княгиня и,
возвратившись домой, пересказала
мужу, что она купила отличный рояль у одной дамы. — И вообрази, у этой бедной женщины не осталось теперь никакого инструмента, тогда как она сама очень хорошая музыкантша! — присовокупила она
к этому.
— Да! — протяжно ответила она и снова
возвратилась в кабинет
к мужу.
Когда Домна Осиповна
возвратилась к себе,
муж все еще не приезжал; но зато ее дожидался молодой адвокат.
По отправлении этого письма Домной Осиповной овладел новый страх: ну, как
муж приедет в то время, как у нее сидит Бегушев, и по своей болтливости прямо воскликнет: «Благодарю тебя, душенька, что ты позволила приехать
к тебе!» А она желала, чтобы это навсегда осталось тайною для Бегушева и чтобы он полагал, что
муж возвратился к ней нахрапом, без всякого согласия с ее стороны.
Но m-r Мишо проведал и начал расспрашивать, что такое это значит, сначала людей, а потом приступил и
к Катерине Михайловне, которая, для христианского дела, решилась даже солгать и объявила любопытному французу, что Юлия на несколько дней едет домой, потому что у ней болен
муж, и что дня через три она
возвратится к ней и уже прогостит целый месяц.
Несколько минут Сергей Петрович простоял, как полоумный, потом, взяв шляпу, вышел из кабинета, прошел залу, лакейскую и очутился на крыльце, а вслед за тем, сев на извозчика, велел себя везти домой, куда он
возвратился, как и надо было ожидать, сильно взбешенный: разругал отпиравшую ему двери горничную, опрокинул стоявший немного не на месте стул и, войдя в свой кабинет, первоначально лег вниз лицом на диван, а потом встал и принялся писать записку
к Варваре Александровне, которая начиналась следующим образом: «Я не позволю вам смеяться над собою, у меня есть документ — ваша записка, которою вы назначаете мне на бульваре свидание и которую я сейчас же отправлю
к вашему
мужу, если вы…» Здесь он остановился, потому что в комнате появилась, другой его друг, Татьяна Ивановна.
Ей представилось, что это стучится воротившийся
муж, который, может быть, рассорился с злодеем Дилетаевым, отказался от проклятого театра и
возвращается к ней.
Мирович. Потому что от себя я ничего не могу тебе уделить: мне назначают очень маленькое жалованье; но если ты надеешься на работу свою, так ты ошибаешься: работать ты не можешь даже по здоровью твоему, и что тебе тогда останется?.. (С саркастической усмешкой.) Разве
возвратиться опять
к мужу?
(Продолжая.) Но вы, как я слышала, были так умны и проницательны, что поняли ловушку и отказались от этого прекрасного предложения; тогда господин Бургмейер решился употребить против вас более верное средство…
Муж мой теперь налицо и может подтвердить то, что я вам говорю… Он велел ему скупить какое-то взыскание на вас, по которому ежели вы не заплатите Бургмейеру, то он поручил
мужу посадить вас в тюрьму, и тогда уж, конечно, Клеопатре Сергеевне очень удобно будет
возвратиться к супругу своему.
Марья Гавриловна приезжала на похороны и в тот же день, как зарыли ее
мужа, уехала в Самару, а оттуда по скорости в Казань
к своим родным. Лохматов не оставил никакого духовного завещанья; Марье Гавриловне по закону из ее же добра приходилось получить только одну четвертую долю, остальное поступало в семью Трифона Лохматова. Но Трифон, зная, какими путями досталось богатство его сыну, отступился от нежданного наследства, и таким образом Марье Гавриловне
возвратился весь ее капитал.
Достойный выход для Анны был только один: принять прощение
мужа, задавить отвращение
к нему и
возвратиться в прежнюю ложь, мрак и узаконенный позор.
— Я одобряю, что она предпочитает муки страдания малодушному возвращению. Пусть
муж Лары простит ее и позовет
к себе, — это их дело; но самой ей
возвращаться после того, что было… это невозможно без потери последнего
к себе и
к нему уважения. Притом же она еще, может быть, любит Горданова.
С этим она, обойдя с огнем всю квартиру, распорядилась внести свои вещи в кабинет
мужа, а сама наскоро умылась, сделала без всякой сторонней помощи довольно скромный туалет и, послав человека за новою каретой, присела у мужниного письменного стола и написала: «Я еду
к брату Григорию и через час
возвращусь. Если вы ранее меня
возвратитесь от княгини Казимиры, то распорядитесь избрать мне в вашей квартире уголок для моего приюта».
— Непременно, — отвечает Висленев и, выпросив у Александры Ивановны третью кадриль, тихонько, робко и неловко спустил руку
к юбке ее платья и начал отщипывать цветок. Александра Ивановна, слава Богу, не слышит, она даже подозвала
к себе
мужа я шепчет ему что-то на ухо. Тот уходит. Но проклятая проволока искусственного цветка крепка неимоверно. Висленев уже без церемонии теребит его наудалую, но нет… Между тем генерал
возвращается к жене, и скоро надо опять начинать фигуру, а цветок все не поддается.
Майор и генеральша решили не посылать депеши, чтобы не смущать Подозерова, а написали простое извещение Форовой, предоставляя ее усмотрению сказать или не сказать
мужу Лары о ее возвращении, и затем уехали. Филетер Иванович ночевал в кабинете у генерала и рано утром отправился
к Бодростиным для переговоров с Висленевым, а
к вечеру
возвратился с известием, что он ездил не по что и привез ничего.
Лариса, пробыв четыре дня у Бодростиной и притом оскорбясь на то, что она здесь гостила в то самое время, когда
муж ее был в городе, не могла придумать, как ей
возвратиться с наибольшим сохранением своего достоинства, сильно страдавшего, по ее мнению, от той невозмутимости, с которою
муж отнесся
к ее отсутствию. Наблюдательное око Глафиры это видело и предусматривало все, чем можно воспользоваться из этого недовольства.
От мужчин — офицеров, адвокатов, чиновников, помещиков девочка — подросток научается всяким гадостям, привыкает бесстыдно обращаться с ними, окружена беспрестанными скандалами, видит продажность замужних жен, слушает про то, как нынче сходятся и расходятся
мужья и жены, выплачивают друг другу «отступное», выходят снова замуж, а то так и после развода
возвращаются к прежней жене или
мужу.
Но, тем не менее, я, не будучи в силах преодолеть себя, иду
к рыжему дому и звоню
к дворнику. Два двугривенных развязывают дворницкий язык, и он на все мои расспросы рассказывает мне, что незнакомка живет в квартире № 5, имеет
мужа и неисправно платит за квартиру.
Муж ее каждое утро убегает куда-то и
возвращается поздно вечером, пронося под мышкой четверть водки и кулек с провизией…
Муж значится в паспорте сыном губернского секретаря, а незнакомка его женою…
Приходит Освальд и, увидав Глостера, желая получить обещанную Реганой за убийство Глостера награду, нападает на него, но Эдгар своей дубиной убивает Освальда, который, умирая, передает Эдгару, своему убийце, для получения им награды письмо Гонерилы
к Эдмунду. В письме Гонерила обещается убить
мужа и выйти замуж за Эдмунда. Эдгар вытаскивает за ноги мертвое тело Освальда и потом
возвращается и уводит отца.
После погребения все
возвратились в дом Бирона на большой обед, на котором уже больше веселились, нежели скорбели. Казалось, все забыли печальное событие.
Муж и ее брат — только двое были сражены действительною скорбью. Он любил ее во все время супружества — это видно было из его обращения с ней. Огорченный потерей любимой жены и скучая невольным одиночеством, Густав Бирон стал подумывать о развлечениях боевой жизни, тем более что случай
к ним представился сам собою.
Мы уже знаем, что Дарья Васильевна, по поручению сына, была знакома с княгиней Зинаидой Сергеевной, и по ее рассказам, а также из писем Григория Александровича, знала, что княгиня, разошлась с
мужем, который ее
к кому-то приревновал, и уехала в свое поместье, чтобы более не
возвращаться в Петербург.
— Это, Нина, мое credo! [кредо (лат.).] Больше нам нечего
возвращаться к нему… Рано или поздно ты поймешь своего
мужа… голова у тебя до сих пор колобродит — вот беда! Ты все еще не решаешься бросить твою бесплодную игру в какую-то оппозицию… И ты только высушишь себя… Женщина должна жить сердцем… Как будто у тебя нет самых святых интересов?.. Наши дети?.. Добро без фраз и тенденциозности?.. Чем твой
муж будет влиятельнее, тем больше средств делать такое добро.
Ночью Альбина послала Лудвику
к полковнику заявить о
муже, что он, выйдя из дома двадцать часов назад, не
возвращался.
Турецкие дамы глазам своим не хотели верить, что «Москов все это съел», и как только
муж их
возвратился, они все
к нему подлетели и наперерыв друг перед дружкою спешили рассказать о каше с тюленьим жиром, от которой горшок лопнул, а брюхо Бараншикова осталось в целости.
Это бывало только тогда, когда, как теперь,
возвращался муж, когда выздоравливал ребенок, или когда она с графиней Марьей вспоминала о князе Андрее (с
мужем она, предполагая, что он ревнует ее
к памяти князя Андрея, никогда не говорила о нем), и очень редко, когда что-нибудь случайно вовлекало ее в пение, которое она совершенно оставила после замужства.